Глава 56 АЛИСА
— Что я сегодня уйду. Поеду в другое место ночевать, если ты не пообещаешь мне сохранить холодную голову.
Сложно пищу пережевывать, когда напротив за тобой наблюдает замерший человек. Еще сложнее, когда это гибрид быка-борова с напрягшимися бицепсами. И с энергетикой целой планеты.
Да даже вилку тяжело удерживать между пальцев.
— Уйдешь, значит?
— Да, — говорю, даже не прожевав кусочек филе до конца.
— Ты сегодня только до спальни дойдешь, снимешь тряпки и в коленно-локтевую встанешь, знаешь такую?
— Прекрати, — вспыхиваю и подавляю порыв бросить что-то в сторону грубияна.
— Это ты мне? Еще раз такой выкрутас услышу, за себя не ручаюсь, Алиса.
Опускаю руку под стол, чтобы скрыть нервную волну дрожи. Он подмечает сразу же.
И резко откидывается на спинку стула.
— Не буду предпринимать насильственных действий кому-то там, — чеканит. — Ты мне только скажи прям вот сейчас, что с тобой такое.
Смотрю на него и внутри все плавится мгновенно. Тоскую по Кулаку, хоть рядом совсем сидит. Не поцеловала его, когда пришла. Ненавижу ссориться. Хочу, чтобы побыстрее все закончилось, и он меня поцелует и потискает.
— Все хорошо, — мягко стелю. — Вообще ерунда. Не успела с эмоциями справиться.
Он не читает сообщение, что пиликает на его телефоне.
Заканчиваю с рисом, и остается два кусочка курицы.
— Твой водила подкатывал ко мне с первой минуты. Настырно. Деньги предложил за секс.
Конечно, я знаю, что Вася к ревности склонен. Но, кажется, я недооценила насколько именно склонен.
У него глаза совсем стеклянными становятся.
Напрочь.
Секунда за секундой, стекло трещинами расходится, будто изнутри невидимая сила прет.
И на лице дергается нерв, прямо под правым глазом.
— Потому что за проститутку твою принял. Ну, которые он тебе всегда возил, — неожиданно для самой себя злым тоном заявляю и резко поднимаюсь из-за стола.
В мойку тарелку отправляю, хоть ее сначала почистить не мешало бы.
Развернувшись, прислоняюсь к кухонному островку. Вася тоже уже на ноги поднялся. Он в ярости столь осязаемой, что мне кажется воздух вокруг него разреженный.
— Все нормально в целом. А в машину не вернулась, потому что напрягла меня ситуация. Я ему сказала уезжать, так он не захотел.
— Объясни мне, блядь, объясни мне, — глухим голосом заводит и злость из каждого звука сочится, — почему я сейчас это узнаю. Почему в секунду, что он рот открыл, ты не набрала меня.
— Я что, ребенок тебе, Вася? — вздыхаю и волосы распускаю, чтобы кожу головы массировать. — Я решила ситуацию самостоятельно. Я уехала. Я не буду стоять доказывать с тобой на громкоговорителе, что я — не шлюха.
Последнее слово его в бешенство приводит.
— Ты с ним в тачке продолжала ехать! Какого хрена! Он к тебе посмел подкатить, а ты в тачке с ним хоть на секунду осталась?
— А ну не ори на меня! Да что, отовсюду мне выпрыгивать, когда мужик флиртует? Все, хватит! Я пошла отдыхать.
За мной по пятам следует, в спальне наблюдает, как я причесываюсь и раздеваюсь.
— Завтра с утра тачку себе выберешь. Вот прямо после завтрака в салон едем, Алиса.
Стягиваю платье, и рассматриваю в зеркале его плечи нервные. На спине буквально мышцы перекатываются. Чисто черт. Глаза еще больше стеклянные и покрасневшие теперь.
Я не сожалею, что рассказала, потому что меня больно ранило, как меня за проститутку Васи приняли. Нет, я девочкам сочувствую, и это не они стыд должны испытывать, а клиенты их. Вот как Вася. Но как омерзительно, что тот водитель так это говорил, и… когда у нас с Кулаком такие отношения. Когда я его так люблю.
Включаю вентилятор, даже лифчик стягиваю, перед тем как улечься на кровать прямо так — только в трусах. Мне пофиг сегодня, я у себя дома и отдохнуть хочу.
— Ты слышала меня? Завтра машину тебе купим.
— Хорошо, — закрываю глаза на мгновение и на подушках удобнее устраиваюсь.
Вася вспыхивает пуще прежнего от моего тона. В дверцу шкафа остервенело кулак прикладывает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это всего не должно было случиться. За полчаса до того, я обычного вашего водилу за Ванькой отправил, он у близнецов допоздна будет, водитель его пасет. Это, блядь, намудрил…
Он останавливается, задумавшись.
— Неважно, — вздыхаю я. — Забудь вообще. Не понравился мне очень этот парень, но ты пообещал не трогать его, помнишь?
Он смотрит на меня, запрокинув голову.
— Да, я сказал, что я не буду никаких насильственных действий предпринимать.
Пропитываюсь взглядом его, и чувствую уловку. Сажусь прямо в кровати.
— Вася, ты знаешь, что конкретно ты пообещал. Не трогай его никак. Это ерунда.
— Нет, — зло смеется, — подкатывать к тебе и оскорблять — это не ерунда. Вообще не ерунда. А что он конкретно сказал?
— Ничего, — взбешенно отрезаю и с кровати поднимаюсь. Грудь колышется, мне неприятно и стыдно становится. Как и тогда, тот придурок на меня пялился в машине.
— Только попробуй, — дрожащим голосом начинаю, — только попробуй найти обходной способ. Из-за меня калечить человека не надо. И из-за проституток твоих.
— Проституток… моих? — прищуривается Кулак. — Да, видимо, он шлюх мне привозил, отвозил. Давно было. Причем здесь это.
Неуверенно смеюсь самой себе. Судорожно хватаю первую попавшуюся под руку тряпку, чтобы себя прикрыть.
— Ты че удумала? И я не собираюсь извиняться за то, что двадцать лет подряд до тебя делал и перестал.
Каждое слово — ножом мне в сердце вонзается. В точности знаю, сколько их в последнем предложении. Удары легко считать.
Натягиваю домашнее платье на себя, а Кулак его аккуратно обратно тащит, мешая мне. Прикрываюсь рукой.
— Ты охренел, не находишь? — отталкиваю руку его. — Дай сюда мне одежду.
Он смеет платье мое на пол швырять.
— Надоело! Не прикрывайся от меня! Я хочу и буду смотреть на тебя!
От услышанной наглости свирепею, и другое что-то хватаю со стула.
— Это мне решать, смотреть тебе или нет, — срывающимся голосом поясняю. — Мне! На меня сегодня уже насмотрелись. Я отдохнуть хочу!
— Он смотрел на тебя, значит, — скалится Вася. — Смотреть, значит, посмел, хуесос. Ниче, завтра нечем смотреть будет.
— Ты обещал! — вскрикиваю и не могу остановиться. — Ты же только что пообещал! Вот как всегда. Не смей делать ничего!
— А я и не буду! Это Игнат его подогнал, недоумок. Он и порешает все.
Вне себя от переживаний бросаюсь в ванную и запираюсь. Кулак не сразу понимает, что я дверь закрыла. Потому что никогда раньше так не делала.
Врубаю воду и игнорирую стук. И то, что он там за перегородкой талдычит.
Фантик от прокладки рассматриваю, будто карту сокровищ. Бездумно.
Хорошо мне все-таки с Васей. Раньше бы в три ручья ревела от такого стресса. Начиная с бешеного водилы, что негативные эмоции на меня слил. А теперь… сижу и переживаю просто. Потому что Васе все равно доверяю. Сейчас только общаться не хочу, не могу контролировать себя. Начнет трогать меня, а я…
Слышу, как имя мое повторяет по ту сторону. Кашлянув, кран закрываю.
— Что, Вася?
Собираюсь говорить спокойно и размеренно, а голос срывается.
— Ты выйди сюда, малышка, — гневится он. — Или смотреть на меня не можешь?
Ничего не отвечаю, как язык проглотила. Ноги свои рассматриваю. Отходняк от стресса. Завтра не поеду на публичный стол в районную администрацию. Без меня справятся. Собирусь с силами, и послезавтра ударю по медицинским поставкам. Все укомплектую. Все!
— Алиса, — гремит он, и на выдохе свист прорывается. — Что за детский сад? Иди ко мне сюда. Ты… ты хоть захуярила оплеуху этому гондону?
Вскакиваю, едва ногу не подворачивая.
Критикант тут великий нашелся.
— Оплеуху? Ничего, что он бы в ответ меня ударил? — расхожусь я криком. — Оставь свои комментарии при себе!
Молчит и не отвечает. Нервно сглатываю, уже жалея о сказанном.
